Царь и отечество-для господ офицеров
Известно, что царь жаловал князьям, боярам, дворянам за несение воинской и государственной службы сначала землю, в виде вотчины, которая переходила по наследству, а позднее - поместье. Это уже были условные земельные владения в России конца ХV - начала XVIII в.в. Они не подлежали продаже, обмену и наследованию. В XVI-XVII вв. поместья стали постепено сближаться с вотчинами и наконец, слились с ними по указу 1714 г. В XVIII-XX вв. поместья есть тоже, что земельное именье, то есть то же самое, что вотчина (Боьшая советская энциклопедия)
Так с 1714 года господа офицеры стали владельцами имений с крепостными душами. Но похоже, не все.судя по списку В.П. Пяткина, автора книги "Господа офицеры тверской земли"
Называя крупных землевладельцев, он часто указывает: "из дворян Тверской губернии". Это чаще всего высокие воинские чины. Для низших чинов (поручика, подпоручика,ротмистра,мичмана) не только не ясна родословная принадлжность, но и наличие земельного имения.
Однако благодаря трудам А.Е. Серова стало извесно, что из господ офицеров, живших на территории нынешнего Рамешковского райна, земли имели во владении 1 адмирал, 2 генрала, 9 капитанов, 3 штабс-капитана, 5полковников, 1 подполковник, 5 поручиков, 2 подпоручика, 1 прапорщик, 1 ротмистр, 1 унтер-офицер, 1 корнет, 1 мичман, 5 стольников, 2 офицера неизвестного чина. Все они были помещиками, в дореволюционной России дворянами-землевладельцами, согласно БСЭ, собственниками земли и крепостных душ.
Врядли большинство из них в мирное время проживало в своих поместьях, в отдалении от мест дислокации своих (войсковый частей). Разве что находясь в отставке, переключившись на хозяиственную деятельность или государственную службу. В последнем случае отставные офицеры могли позволить себе пребывание в своих деревнях только в летнее время.
Наличие поместей в их жизни многое значило. Ими кормились, с них получали доход.
Примечательно, что жизни крепостных людей и помещиков переплетались не только в поместьях, но и в ратных делах, когда вместе защищали Отечество, не разделяясь на экспуататоров и рабов. Их объединяли одна вера, один царь.
В сражениях кровь офицеров и крестьян не отличалась по сословным признакам, господская не имела привилегий перед крестьянской.
Офицеры погибали в баю так же как и крестьяне. Потому не справедливо относить офицеров как профессионалов к "паразитирующему" сословию. У каждого сословия были свои занятия, своя профессия, своя работа, своя доля. Трудно представить себе генерала в мирное время земледельцем в своем поместье, как и не грамотного крестьянина - генералом.
Общество было целесообразно разделено, а равенство в нем ("свобода, равенство и братство") существовали только в головах мечтателей утопистов. Равенства нет ни при одгом строе, как нет его и в природе. Можно уровнять людей в правах, но не в способностях и талантах. И лишь воинское братстворавняло солдат и офицеров. как никакие права.
Надо пологать. что, кроме жалования от государства, офицеры из своих имений ежегодно получали со своих крепостных крестьян денежный и продуктовый оброк, который собирали для них бурмистры, а позднее управляющие имениями.
Продуктовый оброк был отменен 19 февраля 1861 года, денежный оброк сохранялся для временнообязанных крестьян до1883 года.
Болишинство офицеров нашего района успело пожить, умереть или погибнуть до отмены крепостного права. А это значит, что они и их семьи не бедствовали, имели возможность бывать на балах, приемах, офицерских пирушках, в гостях у других помещеков, у себя в домах принемать гостей ездить на охоту, держать лошадей, развивать свои способности и таланты, если при этом не увлекались спиртными напитками. Меньшая часть офицеров с отменой крепостного права раззорилась, обеднела, вынуждена была продавать свои земли и леса либо сдавать их в аренду, лишилась своих крепостных. Многие продали свои усадьбы в имениях, если токавые имелись. Обращает на себя внимание, что в поместьях все больше значатсяжены, вдовы, которые становились владельцами имений после смерти или гибели своих мужей-офицеров. Невелики были и сроки жизни последних.
Совсем плохо пришлось тем офицерам, кто дожил до революции 1905 и 1917 годов, но таковых врайоне было не много. Ф.Н. Глинка, по словам А.С. Пушкина "Великодушный человек", избавился от с. Кузнецово, подарив его, согласно легенде, свему лакею.
Тучковы продали свое имение Троицкое под Кашином князьям Голициным. Последний репресированый Голицин сгинул на Соловках в 20-е годы.
Владения последних Гурко подверглись национализации. Прах фельдмаршала Гурко был выброшен из усыпальницы новой властью в канаву. и неизвестно, где эти останки пребывают.
Владельцы усадьбы Керн повезло. Ее в память об Анне Петровне Керн не сильно разорили, что-то оставив на память об А.С. Пушкине.
Не повезло могиле Ф.Н. Глинки: её замуровали в стену склада в уничтоженом Желтиковом монастыре.
Супруга Александра Алексеевича Тучкова, погибшего на бородинском поле, генерал-майора, Георгиевского кавалера "За отличие", поставила над его могилой первый памятник павшим при Бородине- церковь Спаса Нерукотворного и стала настоятильницей Бородинского монастыря.
Могилы офицеров рамешковского списка вообще неизвестны.
Кто то из Трубниковых лежит возле церкви в Застолбье. Там условно поставлен крест наследником - графом Ю. Трубниковым, как-то приезжавшим из-за рубежа.
Вряд ли офицеры из рамешковского списка лежат рядом с церквями, которые строили, которым они жертвовали на строительство, ремонт, украшение, свои средства. А если и лежат, то в траве забвения.
Т. Н. Кременецкая
